На земле целинной (воспоминания о работе в Казахстане в 50-е годы XX века)

 Мой трудовой путь начался в августе 1954 года в Казахстане. Мне только что исполнилось 23 года. К этому времени в своем родном г. Саратове я окончила 3-ю женскую школу с золотой медалью и московский вуз, получив диплом с отличием. Специальность себе выбрала агрономическую, дарующую близость к щедрой кормилице-природе и дающую возможность улучшать условия жизни народа, страдавшего, как и наша семья, от голода все годы войны и послевоенной разрухи.

Кроме того, агрономия была связана для меня с памятью об отце. Папа, Худзик Бронислав Мартынович, кандидат сельскохозяйственных наук, член ВКП(б), директор Поволжского филиала Всесоюзного НИИ экономики сельского хозяйства, был арестован в 1937 году и осужден Военной коллегией Верховного суда на 10 лет без права переписки. Сведений о нём мы не имели, но еще надеялись, что он жив и вернется. Это повлияло на мое решение после школы послать документы в приемную комиссию Московской сельскохозяйственной академии имени К.А. Тимирязева. Вскоре я получила приглашение на собеседование, прошла его успешно и в конце июля 1949 года была зачислена на агрономический факультет этого вуза.

По учебному плану факультета большое внимание уделялось сельскохозяйственной практике. На первом курсе весной мы были на посевной в учхозе им. Калинина Мичуринского района Тамбовской области, по окончании второго курса - на уборке зерновых в колхозе Подмосковья. После третьего курса практика длилась 3 месяца, мы трудились бригадирами в колхозах Московской области. После четвертого курса на производственной практике я пять месяцев проработала на Фалёнской селекционной станции в Кировской области. Всё это, наряду с соответствующими учебными курсами, практическими занятиями в лабораториях академии, занятиями в различных спортивных секциях, давало хорошую теоретическую и физическую подготовку к будущей работе по специальности.

В марте 1954 года мы, выпускники агрономического факультета, переживали волнующее событие - распределение на работу. Незадолго до этого на мартовском Пленуме ЦК КПСС руководство страны приняло решение о необходимости увеличения производства зерна в СССР за счет освоения целинных и залежных земель. Особенно большие новые площади предполагалось освоить в Поволжье, Зауралье, на Алтае и в Казахстане. На распределение к нам прибыл представитель Казахстана, и большая часть нашего курса выразила желание поехать на работу в районы северной и восточной части этой союзной республики. То были основные районы освоения целинных земель. Впоследствии было подсчитано, что из 42 млн. га, освоенных в целом по СССР, на Казахстан приходилось 25 млн. га (для сравнения: в Саратовской обл. - около 1 млн. га). 

Наше поколение, пережившее в детстве войну, хорошо знало цену хлеба, и мы рады были помочь родной стране в решении зерновой проблемы. В ожидании вызова в зал, в котором заседала комиссия по распределению, я с лучшей подругой Кларой Камфориной, уроженкой Владикавказа, рассматривала карту неведомых нам обеим казахстанских земель. Мы пытались сориентироваться, куда просить направление. Клара сказала: "Гулька, давай проситься в Акмолинскую область: название красивое!" Так мы и сделали, а когда приехали на место, узнали, что по-казахски "Ак мола" означает "Белая могила"... 

После получения дипломов нам в Тимирязевском райкоме ВЛКСМ вручили комсомольские путевки, а в деканате родного вуза - билеты на выпускной вечер в Кремле 30 июня 1954 года. Этот вечер устроен был для выпускников московских сельскохозяйственных вузов, едущих на целину. Он длился с 10 утра до 22 часов ночи и запечатлелся в памяти подобно яркой вспышке, освещавшей последовавшие трудные годы на целине. В Большом Кремлевском дворце перед нами выступили первый секретарь ЦК ВЛКСМ А.Н. Шелепин, министр высшего образования СССР В.П. Елютин, министр сельского хозяйства СССР И.А. Бенедиктов, академик Н.В. Цицин. За торжественной частью следовали экскурсии по музеям Кремля и по набережной Москва-реки. Затем были великолепный концерт в Георгиевском зале, для студентов ветеринарных институтов - беседа с академиком К.И. Скрябиным и для всех - танцы во Владимирском зале Кремля. 

В июле мы разъехались по домам, а в начале августа вновь собрались в Москве. Там мы стали одними из первых посетителей только что открытой Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, а затем специальным эшелоном с Казанского вокзала отправились в Казахстан. С песнями, в радостном настроении мы ехали навстречу своей судьбе. Весело, с пожеланиями успехов, прощались со своими товарищами, которые достигали место назначения раньше нас, покидая эшелон в Северо-Казахстанской, Кустанайской, Кокчетавской областях. До своей Акмолинской области мы с подругой Кларой доехали только через четверо суток. Позднее, в 1961 году, Акмолинск был переименован в Целиноград, так как он находился в центре зоны освоения целинных земель в Казахстане. Несмотря на свой статус областного центра, уравнивавший его с Саратовом, Акмолинск тогда был небольшим городом с населением около 80 тыс. человек. На узких пыльных улицах, почти лишенных зелени, стояли низкие глинобитные дома, зачастую крытые соломой. Городской транспорт отсутствовал, и мы с трудом добрались до облсельхозуправления.

Уже весной 1954 года в северную часть Казахстана прибыло 130 тыс. новоселов, было организовано 87 новых зерновых совхозов, в том числе несколько десятков - в Акмолинской области. Нас с Кларой направили в Еркеншиликский район. Он лежал на юго-востоке Акмолинской области и граничил с Карагандинской областью. Целинный совхоз "Изобильный", созданный в Еркеншиликском районе весной, специалистами был укомплектован. Однако и колхозы района осваивали большие площади целины, агрономов не хватало. На каждой машинно-тракторной станции (МТС) создавалось несколько целинных бригад. В Еркеншиликском районе было две МТС: Нецветаевская в с. Новомарковка, куда направили меня, и Еркеншиликская, в которую поехала моя подруга Клара.

Дорога до с. Новомарковка составляла примерно 100 км. Я ехала в МТС на грузовой машине ГАЗ-51, которая везла на уборку урожая "рабочие руки" из Ленинграда. До машинно-тракторной станции добрались к вечеру, ночевали в конторе. Утром у меня была беседа с директором МТС Иваном Ильичом Подручным, бывшим фронтовиком, приехавшим на целину еще полгода назад со всей своей семьей, в которой было трое детей. Иван Ильич приветливо встретил меня и направил в колхоз имени Ленина, расположенный в 30 км от машинно-тракторной станции. В этом колхозе не было агронома, а хозяйство осваивало большие площади новых земель: за 1954-1956 годы посевная площадь колхоза увеличилась в три раза (с 3 до 9 тыс. га). 

Я прибыла в с. Ржищево, центральный поселок колхоза, на той же ленинградской грузовой машине. Весь поселок состоял из одной улицы длиной около 2 км, на которой выстроены были из самана дома с крытыми соломой плоскими крышами. Полы в саманных домах были земляными.

Основателями поселка были украинцы, перебравшиеся сюда, в Казахстан, в поисках лучшей доли еще в начале XX века. Было много жителей с фамилиями Середа, Шевченко, Спижевой. Кроме того, в Ржищево проживали немцы (Боос, Шварцкопф, Киндсфатер), были и казахи. Жили дружно. У каждой украинской семьи были коровы, держали они и свиней, а казахи – овец. Воду брали из колодцев.

В поселке не было ни электричества, ни радио, ни клуба, ни библиотеки. Два раза в неделю почтальон на лошади привозил почту из райцентра, расположенного в 35 км. Очагом культуры в нашем поселке была неполная средняя школа. В её коридоре один раз в два-три месяца показывали старые кинофильмы (по частям).

В колхозе было две бригады. Их полевые станы были удалены от поселка на 8 - 10 км. Одну бригаду, целинную, составляли комсомольцы, приехавшие весной из Подмосковья. Они жили в вагончике в поле. На зиму их вагончик привозили в село. Вторая бригада была из местного населения. Чтобы я могла объезжать поля, в колхозе мне выделили "транспортное средство": верховую лошадь - мерина по кличке Енбек, что по-казахски означает "труд". Мне очень пригодились навыки, полученные в академии в спортивной секции верховой езды. В МТС мне дали новое седло, и я подружилась с лошадкой.

В 1954 году урожай зерновых в нашем колхозе был хорошим. Когда я приехала к месту назначения, в Ржищево шла уборочная, и я сразу включилась в работу. Надо было составить график уборки по полям, проверять и качество очистки зерна на току, и выполнение плана сдачи хлеба государству... После окончания уборочной продолжали пахать целину, и я вместе с председателем колхоза выбирала новые участки нетронутой степи. Техники было достаточно: с машинно-тракторной станции прислали новые трактора, что помогало выполнить план освоения новых земель.

Зима 1954/55 гг. была суровая: морозы с сильным ветром, я обморозила щеки. В домах было холодно, из топлива – солома и кизяки. Однако мы, молодые добровольцы, старались преодолевать трудности и жить интересно. Я выписывала немало периодики: «Сельскую жизнь», «Литературную газету», «Известия» и с удовольствием читала газеты, когда их привозили. Кроме того, получала много писем и писала ответные, вела занятия по агрономии на курсах трактористов. Вечерами иногда собирались в школе у приемника, чтобы узнать последние известия, послушать концерты. В ноябре меня избрали секретарем комсомольской организации колхоза. К Новому году мы, комсомольцы, организовали в школьном коридоре концерт с участием целинной бригады и местных «талантов». Пели задушевно; особенно любили «По Дону гуляет казак молодой».

В феврале 1955 года меня выдвинули кандидатом в депутаты районного Совета депутатов трудящихся от двух колхозов: нашего – им. Ленина (с центром в с. Ржищево) и соседнего – им. Ворошилова (с центром в с. Веренка). Выборы прошли в марте, я получила наказ от избирателей: построить клуб и провести электричество в эти села. Нужна была большая настойчивость, чтобы выполнить это, но дело сдвинулось, и к осени в Ржищево был построен клуб из самана.

Весна 1955 года была короткой и засушливой, посевная проходила в трудных условиях. Небольшие запасы влаги в почве не обеспечили хороших всходов зерновых, летом дули губительные суховеи. Год выдался неурожайным, однако подъем целины продолжался. В посевах преобладала яровая пшеница, но начали сеять и кукурузу квадратно-гнездовым способом. У озера Балыкты разбили небольшой овощной участок, привезли из питомника саженцы плодовых деревьев и посадили возле домов жителей Ржищево.

В августе 1955 года меня назначили главным агрономом Нецветаевской машинно-тракторной станции, и я переехала в пос. Новомарковка. В Ржищево на должность агронома был принят казах Айтжанов, прежний главный агроном, имевший среднее специальное образование. Условия жизни в Новомарковке были более цивилизованными. Здесь были построены щитовые дома (каждый на две семьи), клуб и библиотека, проведены были электричество и радио. За мной закрепили машину ГАЗ-69 с шофером Маркабаевым Оронтаем. В зоне МТС было пять колхозов, удаленных от центра на 30 – 50 км, а колхоз им. Фрунзе с казахским населением отстоял от центральной усадьбы на 70 км. Несмотря на то, что в колхозах зоны нашей МТС в 1954 году было распахано почти 30 тыс. га нетронутой степи, подъем целины осенью следующего года продолжался, площадь распаханных новых участков была удвоена. Техникой помогал целинный совхоз «Изобильный»; прибывали всё новые механизаторы, инженеры…

В отпуск мне удалось поехать только в конце декабря 1955 года. Изголодавшись в Казахстане по событиям культурной жизни, я отправилась домой кружным путем - через столицу. Меня встретила подруга-москвичка Голикова Наталья. Она окончила плодфак нашей академии курсом раньше меня и теперь училась в аспирантуре. Мы с Натальей познакомились еще в студенческие годы - по совместной работе в комитете комсомола академии, а после окончания поддерживали переписку. В Москве я побывала в родной Тимирязевской академии, сходила в театры. Во МХАТе смотрела постановку драмы А.Н. Островского «Бешеные деньги» с Аллой Тарасовой в главной роли, в Большом театре слушала оперу А.П. Бородина «Князь Игорь». К новому, 1956 году, я добралась, наконец, до Саратова. Там меня ждали встреча с учениками родной школы, свидания с мамой, сестрой и братьями, с родными и с подругами, посещения саратовских театров и музеев.

В феврале я вернулась из отпуска. Вместе с главным инженером и директором МТС работала над промфинпланом и занималась подготовкой к новой посевной. Эта зима была снежная, в почве накопились хорошие запасы влаги, и урожай яровых в  1956 года был высокий для нашей засушливой местности: от 8 до 12 центнеров с гектара. Убрать его помогли военнослужащие. В августе из Минского военного округа к нам прибыло 80 грузовых машин и 800 солдат с командирами. Они приехали со своими палатками и полевыми кухнями. Присущие военным четкая организация и дисциплина обеспечили их круглосуточную работу. Не отставали и мы, гражданские: ударно работали в две смены. Так, общими усилиями, удалось уборку провести за месяц. К этому времени в колхозах нашей МТС были построены крытые тока, новые склады. Казахстан впервые получил миллиард пудов зерна (до подъема целины он собирал только 70-80 миллионов пудов).

По итогам 1956 года большой группе целинников были вручены правительственные награды. Высоко оценили и работу нашей Нецветаевской машинно-тракторной станции: директора И.И. Подручного наградили орденом Трудового Красного знамени, главного инженера и меня – орденами «Знак почета», а всех механизаторов и специалистов, больше двух лет проработавших на целине, - медалями «За освоение целинных земель». Вот и я, как специалист, кроме ордена, получила еще и такую медаль, а как приехавшая добровольно по комсомольской путевке – знак ЦК ВЛКСМ «За освоение новых земель». 

Это совпало с памятным для нашей семьи событием: мы с горечью узнали, что отца нет в живых. В полученной справке было написано: "Реабилитирован посмертно за отсутствием состава преступления". Только тогда меня приняли в члены КПСС, хотя я была кандидатом в члены партии с 1954 года (вступила в Москве). Мама никогда не верила в виновность нашего отца, эту веру передала и нам, четырем своим детям. Однако, когда и как папа погиб, мы узнали только в конце 1989 года. Мы получили свидетельство о его смерти, в котором было написано: причина смерти - расстрел. Указана была и дата: 21 января 1938 года. На следующий день моему старшему брату исполнялось 12 лет...

Встречать наступающий 1957 год я снова приехала в Саратов, получив  второй за время работы на целине отпуск. Мама еще продолжала трудиться, но через год ей уже можно было идти на пенсию. Конечно, ей хотелось, чтобы я была не так далеко от неё. Мама убедила меня узнать в Саратовском сельскохозяйственном институте об условиях поступления в аспирантуру. Оказалось, что в феврале будут вступительные экзамены в аспирантуру на кафедру общего земледелия. Я познакомилась с заведующим кафедрой профессором Ивановым Петром Кирилловичем, и он очень доброжелательно рекомендовал мне готовиться к экзаменам. Ученый секретарь Лев Александрович Иванов добавил, что на это полагается оплачиваемый отпуск на месяц по месту работы. Я написала директору МТС И.И. Подручному, и он ответил согласием. Экзамены я сдала успешно и в конце февраля вернулась в МТС. Поскольку к маю мне должны были прислать вызов на учебу, я все оставшиеся месяцы готовила себе замену: вводила в круг забот предстоящей посевной своего заместителя – плановика Какимова Рашита, молодого специалиста, в 1955 году окончившего Алма-Атинский сельскохозяйственный институт. Чтобы лучше сориентировать Рашита по всем производственным вопросам, мы с ним побывали во всех колхозах нашей Нецветаевской машинно-тракторной станции. В мае пришел вызов на учебу. Проводы были очень теплыми, все желали мне успехов.

Впоследствии у меня сохранилась переписка с друзьями-целинниками и однокурсниками, оставшимися на постоянное жительство в Казахстане. Моя подруга по академии Клара Камфорина, например, проработала там 32 года – до самой пенсии. Я знала, что в 1960-е годы на целинных землях развились пыльные бури, из-за чего часть распашки вновь перевели в пастбища и сенокосы. В Казахстане очень часты сильные ветры со скоростью 10-15 м в секунду, они подхватывали и уносили плодородный слой пашни. В последующие годы для этого региона была разработана и стала внедряться почвозащитная система земледелия с новыми орудиями обработки – плоскорезами (вместо плугов). Плоскорезы не позволяли распылять почву, на поверхности её при обработке сохранялось до 80 % стерни, и это остановило ветровую эрозию. В Казахстане активно стали применять гербициды, удобрения, хорошо развивалось животноводство с применением механизации.

С момента поступления в аспирантуру моя трудовая деятельность была связана  с Саратовским СХИ. После защиты кандидатской диссертации в 1966 году я работала там ассистентом на кафедре общего земледелия, а в 1970 году была приглашена на должность доцента на кафедру почвоведения и агрономии биологического факультета Саратовского госуниверситета. В СГУ я работала до ухода на пенсию в конце 1997 года. Последние десять лет наша кафедра на биофаке СГУ называется кафедрой экологии и систематики растений.  

Мне довелось снова посетить бывший Акмолинск, уже переименованный в Целиноград, в 1977 году. Моя подруга Клара, вышедшая замуж во время работы в целинном колхозе, ко времени моего приезда со своей семьей – муж и трое сыновей - жила в этом городе и работала в райисполкоме Целиноградского района. Город, в котором проживало уже 250 тысяч человек, произвел на меня очень хорошее впечатление. На месте узких улочек появились широкие проспекты с многоэтажными домами, разбиты были площади, зеленые скверы и парки; построены были Дворец целинников на 2, 5 тыс. мест, Дворец молодежи, Дом Советов; были открыты краеведческий музей, 15 техникумов и 4 вуза (педагогический, медицинский, сельскохозяйственный, политехнический), появилось автобусное движение.

По прекрасной асфальтированной дороге мы за час доехали до совхоза Новомарковский. К тому времени его на протяжении двадцати лет возглавлял Алексей Андреевич Камышный, мой «партийный отец» (он был инструктором райкома КПСС и одним из давших мне рекомендацию в члены партии). Алексей Андреевич теперь имел два ордена Ленина. Посевная площадь совхоза составляла 30 тыс. га, хозяйство имело большой орошаемый овощной участок, кроме того, были огороды и сады при домах. В поселке работал кирпичный завод, продукция которого была использована при возведении двухэтажных домов, хорошего клуба, новой школы, животноводческого мехкомплекса по откорму 3 тыс. голов бычков.

Побывала я и в своем колхозе, который теперь стал отделением совхоза «Тургайский». Там тоже жизнь изменилась к лучшему: поселок был электрифицирован, в Ржищево построены были кирпичные дома с деревянными полами, новые клуб и школа, в которой был музей с фотографиями первоцелинников. Меня встретили очень тепло, попросили мою фотокарточку для музея.

В Москве каждые пять лет мои однокурсники устраивали встречу нашего курса в Тимирязевской академии, и слово «целина» было паролем нашей юности и самоотверженного труда.

После распада СССР Акмолинск, снова переименованный, стал столицей Казахстана – городом Астана. Он перестроен в соответствии со своим столичным статусом, и в 2004 году, когда исполнилось 50 лет с начала освоения целины, президент Назарбаев принимал там глав государств, участвовавших в работе форума.

В 2015 году по приглашению казахской стороны моя дочь Ирина Викторовна Семенова со своим мужем побывали в Астане проездом к Джезказгану - месту конференции. Они остались в полном восторге от новой казахской столицы и от внимания, которое им оказали в этой замечательной стране. Дочь и её муж, Игорь Иванович Дремов, привезли фотоальбом, казахские национальные халаты, памятные сувениры и рассказали много интересного о современной жизни в этих дорогих моему сердцу краях.

Худзик Августа Брониславовна