Жизнь на острие

КФХ "Чадаевские семена", глава Одиноков Владимир Евгеньевич

«Я это сделать должен. /В этом судьба моя…» (Песня из кинофильмв «Судьба барабанщика»)

Владимир Евгеньевич Одиноков убеждён: крестьяне – это тот корень, на котором держится и благодаря которому живёт Россия. Глава крестьянско-фермерского хозяйства, депутат, кандидат экономических наук, активный общественный деятель, Владимир Евгеньевич всю жизнь находится на острие новшеств: в законодательстве, земледелии, общественной жизни, прогресса в целом.

В НОГУ СО ВРЕМЕНЕМ

Рано узнал В.Е.Одиноков крестьянский труд. Лет с 11-ти работал на ферме, на откорме скота, потом на току с зерном. В 12 лет выходил с мужиками сено косить – наравне со взрослыми! А в 13 стал полноправным колхозником – помощником комбайнера.

- В 1977 окончил школу в Чадаевке и по направлению от хозяйства поступил в Саратовский институт механизации сельского хозяйства имени Калинина на факультет механизации, специальность инженера-механика. В 1982 году окончил вуз с красным дипломом и вернулся домой. С ноября стал работать механиком, – вспоминает Владимир Евгеньевич. – А через семь месяцев управляющий одного из отделений колхоза заболел, я занял его должность. Как-то к нам на партсобрание приехал Иван Ильич Иванов, второй секретарь Саратовского обкома КПСС и предложил выступить с докладом. Я понял, что руководство ко мне присматривается. Так и получилось.

В июле 1984 года 24-летний Владимир Одиноков занял пост председателя нового колхоза имени В.И. Чапаева, включившего два села: Чадаевку и Новые Пески.

- Сложный для меня период жизни был, – признаётся Владимир Евгеньевич. – Пришлось устанавливать дисциплину, решать множество экономических вопросов, обустраивать сельский быт.

Тогда много было построено: детские сады, мастерские, фельдшерско-акушерский пункт, газ провели. Дорогу асфальтированную проложили. А в селе своя жизнь, свой уклад, молодой председатель многим не нравился. Пошли анонимки, разборки, проверки. Так в 25 лет Одиноков получил микроинфаркт и вторую группу инвалидности.

- Вторая группа – она нерабочая. Но всё же я её снял, и на собрании меня снова выбрали. Когда выбирали, спросили: что меня заставляет? Я ответил немного патетично, строчками песни из кинофильма «Судьба барабанщика»: «Я это сделать должен. /В этом судьба моя./ Если не я, то кто же?/ Кто же, если не я?..»

В 1985 году колхоз принялся за развитие животноводства. К сожалению, в 1987 году треть стада пала из-за туберкулёза. Пришлось заново отстраивать все помещения для скота. Десять бригад работало неустанно. К 1991 году стадо насчитывало 600 дойных коров, уровень надоев был самым высоким в районе – 3600 литров в год. Торговали племенными тёлками.

- А потом началась перестройка и принесла с собой новые реформы, перемены. Надо было решать, как жить дальше, – рассказывает Владимир Одиноков. – Я и раньше думал, что любое производство нужно модернизировать. А к тем годам выкристаллизовался основной, на мой взгляд, недостаток колхозного строя: он переродился в чисто формальный! И я решил: нужно делать «моё в нашем». По сути, нашей целью был плавный переход к частной собственности. Мы первыми в области начали развивать в хозяйстве глубокую аренду и вышли на создание объединения трудовых коллективов. У меня было налажено сотрудничество с Минсельхозом области, с замечательными специалистами, профессионалами: Александром Филипповичем Степиным – замминистра сельского хозяйства по экономике, финансам и кредитованию, Виктором Павловичем Шараповым – начальником облуправления, Борисом Зямовичем Дворкиным – тогдашним ректором агроинженерного вуза. С этими людьми мы всесторонне обсудили вопрос, как перейти на аренду, составили план, который впоследствии я вынес на обсуждение коллектива.

Все перешли на новую форму хозяйствования, но далеко не все смогли перестроить своё сознание. Люди оказались неготовы менять менталитет. И всё же, с 1991 года хозяйство перешло на полный хозрасчёт, сформированы 52 подразделения, которые должны были существовать на собственные средства. Но только 30% из них приспособились к рыночным условиям и вышли на рентабельность. Остальные стали проявлять недовольство.

- Ситуация обострилась, – вспоминает Владимир Евгеньевич, – и часть специалистов, я в том числе, от колхоза отделились. В это время вышел закон о фермерском хозяйстве. Мы создали комиссию по реорганизации, оценили землю и на общеколхозном собрании путем жеребьёвки определили себе территории. Положили шапки – кроличью и нутриевую, – смеётся Одиноков, – Одну бумажку с плохими по составу почвы участками тянули из кроличьей шапки, другую – с хорошими участками – из нутриевой. Каждому доставалось понемногу и плохого, и хорошего. Имущество таким же образом распределили.

С 1994 года в КФХ Владимира Одинокова перешла часть колхозников, в 1997 году колхоз прекратил существование. Начинал он вместе с родственниками с 396 га земли. Зерно брал у знакомых аграриев, под урожай. И работа пошла!

- В принципе, Россия по своим масштабам и менталитету не совсем подходит под колхоз, – размышляет Владимир Евгеньевич. – Скорее всего, у нас должно быть многообразие. Сельский уклад жизни рушить нельзя. Если у дерева корни отсечь, оно погибнет, так и страна…

Нельзя не упомянуть, рассказывая биографию Одинокова, что он был автором лысогорского варианта единого сельхозналога. Он первым в стране предложил упростить налоговую систему в сельском хозяйстве, хорошо изучив известного экономиста Бунича. Обсуждение новшества в областном правительстве и думе превратилось в настоящую войну. Через 3 года Одиноков победил, фискальная реформа была принята. Правда, во избежание претензий со стороны прокуратуры, введение единого налога в Лысых Горах объявили экспериментом, и участвовали в нем фермеры добровольно. Удивительно, но платить согласились 94 процента фермеров – даже те, кто был на первые 5 лет освобождён от всех налогов. И были чрезвычайно довольны. Через несколько лет уже Госдума РФ ввела единый сельхозналог на федеральном уровне, правда, в другом варианте. И лысогорские фермеры до сих пор убеждены, что ЕСХН Одинокова был лучше, хотя бы потому, что максимально упрощал расчёты…

НА ОСТРИЕ ПРОГРЕССА

С самого начала хозяйство Владимира Одинокова занялось семеноводством – одним из основ сельского хозяйства. В 1998 году была получена лицензия Минсельхоза России. Сам Владимир Евгеньевич – кандидат экономических наук, и его КФХ стало испытательной площадкой для новых технологий и селекционных новинок.

А в 2014 году Владимир Евгеньевич решился занять пустующую нишу и построить семеноводческий завод, чтобы ни в коем случае не уступать на мировом рынке семеноводства. Да и государство против того, чтобы наши аграрии «подсаживались» на импортные семена. Ну, а кроме того, держал в уме и создание новых рабочих мест, стабильность и благополучие работников. Хорошая альтернатива миграции в Москву. Обратился в банк в надежде получить кредит под инвестпроект (получив предварительное согласие) и приступил к работе. Разрушил мехток, заключил договора с рядом компаний.

- Проходит 2,5 месяца, мне из банка приходит ответ: программа закрыта, кредитовать не можем, – разводит руками Владимир Евгеньевич. – Убирать урожай пора, а мехтока нет. Пришлось влезать в коммерческий кредит.

Надо признать, на Одинокова легла нелегкая ноша. Тем не менее, свой масштабный проект он реализовал, семенной завод в эксплуатацию запустил. Добавим, что пока такое мощное, современное предприятие АПК в нашей области – одно. Второе только строится. И здесь Одиноков оказался первым... Предприятие способно производить до 15 тонн первоклассных семян за час. Надо ещё установить фотосепараторы, чтобы по цвету различать культуры, и линию по фасовке семян. Пока не на что... Но пределов совершенству, как известно, нет. Всё впереди.

КФХ «Чадаевские Семена» является аккредитованным элитно-семеноводческим  хозяйством и имеет возможность реализовать аграриям готовые семена зерновых, зернобобовых и кормовых культур. Выращивает озимую и яровую пшеницу, бобовые: чечевицу, нут, просто, гречиху, лён, подсолнечник. Делает участки гибридизации и производит гибриды.

- В этом году фермеры набрали импортных гибридов – так не взошли! – возмущается Владимир Евгеньевич. – Пересевают, а время-то упущено. Вот мы и стараемся свои семена производить, в качестве которых можем быть уверены. Работаем в тесной связке с НИИ сельского хозяйства Юго-Востока. Сотрудничаем с крупнейшими научно-исследовательскими институтами Казани, Ростова, Пензы, Краснодара, Самары, Воронежа. Берём у них по договору семена, выращиваем элитные сорта и продаём. Именно у нас на делянках появляются новые сорта: мы испытываем опытные образцы, выявляем лучшие. Наши пашни занимают более 6000 га. По телевизору узнал о том, что озимая пшеница «Московская 40» дает 140 ц/га. Закупил по 90 тысяч за тонну, сейчас испытываем, – делится аграрий. – Правда, погода подкачала. Дождей не было, всухую взошла в октябре, кущение недостаточное, и заявленного потенциала озимка не покажет.

Станет ли новый завод «потолком» в производственной деятельности Одинокова? Едва ли. Ведь его кредо – не останавливаться в развитии, а значит, всегда быть на острие. Владимир Евгеньевич рисует перспективы создания в дальнейшем селекционно-семеноводческого центра: планирует привлечь селекционеров, учёных, и ускорить продвижение новых, перспективных сортов на поля региона.

Можно поздравить область с тем, что саратовское семеноводство вышло на качественно иной уровень. Но есть и проблемы. Спрос на семена пока невысок. С одной стороны, элитные семена и гибриды стоят дорого, несопоставимо с товарным зерном и фуражом. С другой, фермерам приходится нелегко: два года цены на их продукцию не радовали. И тут надо бы увеличивать объёмы господдержки.

- Семян покупают мало, – комментирует Владимир Евгеньевич. – Приходится продавать по 4 рубля, как «товарку». Сеют фураж. Нужны субсидии от государства, а их на всех не хватает. На мой взгляд, субсидию надо считать не по остаточному принципу. Есть такое понятие – обновление сорта, которое напрямую влияет на урожайность. То есть в области должно быть посеяно определённое количество элиты. И государственные средства должны покрывать расход фермеров на семена.

НА ИННОВАЦИОННОМ ФРОНТЕ

Инновационный фактор Одиноков привносит во все сферы деятельности. Помимо семеноводства, он занимается мясным животноводством. В лесостепной зоне кормовой базы хватает. Выращивает фермер овец и коров русской комолой породы – это единственная мясная порода, выведенная в современной России. Абердин-ангус, скрещённый с калмыцкой породой, адаптирован к сложной засушливой местности.

- Единственный завод, который занимается разведением русской комолой в нашей стране – это ОАО «Племзавод «Парижская коммуна» в Волгоградской области. Там мы взяли 40 голов, – рассказывает Владимир Евгеньевич. – Сейчас у нас 160 маток, идём к безубыточности – хотим держать хотя бы 400 голов. Бонитировки все сдали, к осени 2018 года должны получить статус племрепродуктора. Тогда будем продавать коров как племенной фонд. Конечно, мясом заниматься продолжим – бычки в таком количестве не уйдут. Статус племрепродуктора даст возможность получить дотации от государства на содержание стада.

Животноводство, по сути, это шаг к гармоничному существованию хозяйства в природе. Уход от КРС, по мнению Владимира Евгеньевича, неминуемо приведёт к появлению сорняка, кротов. Не менее важно и то, что в семеноводческом хозяйстве хватает отходов: сена, многолетних трав – а их семена не многими востребованы. Бобовые и чечевица – тоже хороший корм.
В высокотехнологичном и разнообразном мире современного АПК Одиноков изучает и применяет различные новшества и технологии современных систем земледелия.

- Я пытаюсь уйти от химикатов, уменьшаю минеральные удобрения, внедряю правильные севообороты, – делится Владимир Одиноков. – Сейчас у меня 6-польный севооборот. Кормовой севооборот идёт без пара, восстановитель плодородия – многолетние травы. Пытался перейти на ноу-тилл, но нулевая обработка у меня не пошла. Переход на эту технологию совпал с чередой засух. Но, элементы нулевой технологии присутствуют. Техника для неё есть. Присматриваюсь к принципам экологически чистого земледелия. Помимо экономического эффекта, оно сберегает почву.

СОЦСФЕРА ПОД НАДЁЖНЫМ ПРИСМОТРОМ

Владимир Евгеньевич в 1984 году стал депутатом районного собрания Лысогорского муниципального района. Выбирали Одинокова с первого по седьмой созыв. С 1989 года – заместитель главы Лысогорского района на общественных началах.

- Жителей волнуют многие вопросы сельской жизни. И как представителю их интересов, приходится – как ни парадоксально это звучит – противостоять некоторым реформам, активно внедряемым в нашу жизнь, – утверждает Владимир Одиноков. – Я сам по натуре реформатор, но курс, проводимый в отношении социально значимой инфраструктуры сельского образования и здравоохранения, на мой взгляд, не до конца продуман, имеет свои издержки. Самое главное – он не повышает качество жизни сельского населения. Мы всячески стараемся противостоять «оптимизации»: бьёмся за каждое образовательное и медицинское учреждение в нашем районе. Не всё получается. В селе Монастырском, например, в связи с «оптимизацией» и школу закрыли, и клуб. А мы в Чадаевке сохранили клубы, школы, почту, фельдшерско-акушерский пункт, детский сад. Конечно, не только моё село держится. Деревнеобразующие фермеры помогают, чем могут. Чтобы специалист нормально работал, его детям нужны садики, школы, спортивные площадки. Одно время мы содержали хоккейную команду. Я и сам с шести лет на коньках стою, – улыбается Одиноков. – Две хоккейных коробки установил: одну в Урицком, другую в Чадаевке. Тренеров нанимал из «Кристалла». Сейчас ребят стало мало, не набираем на хоккейную команду…

Средний аграрный бизнес – опора села. По мнению Одинокова, государство должно не снижать, а увеличивать объёмы финансовой поддержки этого сектора экономики.

- Взять хотя бы наболевшую проблему реализации зерна: сейчас оно идёт посредникам за копейки, а ведь решение для нас, товаропроизводителей, очевидно – государство могло бы гарантировать покупку зерна у крестьян с рентабельностью, обеспечивающей развитие хозяйства. При таком условии труженики получают твёрдую прибыль, а государство – возможность последующей централизованной реализации продукта. Или, к примеру, взять фермерские и крестьянские хозяйства, бравшие кредиты на покупку сельскохозяйственной техники. В неблагоприятные с точки зрения погодно-климатических условий и неурожайные годы крестьяне испытывают большие трудности с погашением кредитов. Для облегчения положения аграриев и оздоровления ситуации в этой отрасли экономики государство могло бы прибегнуть к такой мере, как частичное или полное списание этих долгов...

У села должно быть будущее. И нужна целенаправленная государственная поддержка.

- Приходят новые технологии, которые позволяют добиваться в сельскохозяйственном производстве новых рубежей, как по объёмам, так и по качеству. Молодёжи есть, где реализовать свой потенциал. Развитие сельских территорий должно стать приоритетом, – подытоживает Владимир Одиноков.

Вероника Ткачева